#ВопросЭксперту: Андрей Переладов

1. Андрей, как вы решили связать свою жизнь с адвокатурой именно в сфере экологии? С чего все начиналось?

Все началось, как ни странно, с прокуратуры. Когда я возглавлял управление по надзору за соблюдением федерального законодательства в прокуратуре Кемеровской области, в сферу моей компетенции входили вопросы экологии и работа двух специализированных природоохранных прокуратур Кузбасса. Предмет, согласитесь, достаточно специфичный и очень требовательный к правовой эрудиции во многих отраслях права, так как сама экология это междисциплинарный предмет.

Как и в любом вопросе, касающемся юридической ответственности очень важен критерий справедливости, и, зачастую, мне приходилось сталкиваться с несправедливым и незаконным поведением как органов государственной власти, контролеров и, конечно же, самих природопользователей.

Баланс публичных и частных интересов, при неизменном верховенстве постулата сохранения и защиты природы, это сложная, но решаемая задача для правоприменителя, и она, по-прежнему, влечет меня, как практикующего юриста и, особенно, как адвоката. Тематика природоохранных и природозащитных правоотношений практически безгранична для самореализации. Но мне интереснее, исходя из моего опыта и специализации, защита прав сторон экологического деликта. В этих спорах максимальное сплетение административного, экологического, гражданского и процессуального законодательства.

2. С какими спорами и проблемами вам чаще всего приходится сталкиваться сегодня?

Большинство проблем, возникающих у наших Клиентов можно разделить на две большие группы «административные» и «деликтные». К первой группе относятся вопросы разрешительной и контрольной деятельности органов публичной власти. Это споры по получению согласований, разрешений, проведению проверок, выдаче и исполнению предписаний, внесению платы за негативное воздействие на окружающую среду, а также такое специфическое направление как правовое сопровождение экологического нормотворчества. Последнее характерно для сферы градостроительного планирования, организации зон с особыми условиями территорий, как в масштабах субъекта РФ, так и для муниципальных образований. Данное направление зачастую сопряжено с административным судопроизводством и оспариванием законности правовых актов.

Вторая группа - это ситуации связанные с ответственностью за причинение вреда окружающей среде. Это иски о взыскании вреда в судах общей юрисдикции, а также в арбитражных судах; иски об обязании совершения природоохранительных, природовосстановительных действий; иски о запрете деятельности; уголовные дела, объектом которых является окружающая среда; административные производства о привлечении к административной ответственности юридических и должностных лиц, граждан.
Спецификой этих двух групп является их постоянное и взаимное перетекание. Любая проверка, как правило, заканчивается имущественными притязаниями публичной власти.

3. Какая форма возмещения вреда окружающей среде на практике применяется чаще и почему? Денежная или натуральная?

При наличии дефицита у бюджетной системы ответ очевиден – конечно же, денежная. Это, безусловно, нонсенс, с точки зрения природозащитного подхода, прямо выраженного в ряде норм «компонентного» законодательства, например, земельного и лесного. «Плохую услугу» в выборе способа возмещения вреда играет неканонизированный законодательством России принцип невозможности полного возмещения вреда окружающей среде в натуре. Главный парадокс в том, что если государство, а не природопользователь, будет тратить деньги на натуральное устранение вреда, то этот принцип работать не будет. Все что делает государство, сомнения в эффективности и полноте не вызывает. Хотя физические способы восстановления одни и те же. Таким образом, это ничто иное, как завуалированная санкция для природопользователя, которая для самой природы никакого особо положительного, восстановительного эффекта не несет. К тому же природопользователь, фактически трижды подвергается ответственности. Первый раз - когда сам восстанавливает природу, а второй и третий разы, когда на остаток «невосстановленного» ему насчитают ущерб, по методикам и таксам, размер которых уже предусматривает санкцию.

В ряде случаев озвученная аргументация, а также комплексная эколого-правовая оценка пострадавшего природного компонента, позволяют нам переломить ситуацию в суде и склонить чашу весов к возмещению вреда в натуре, но это скорее исключение из правил. И для такого «чуда» необходимо проделать существенный объем работы по доказыванию несостоятельности позиции Истца - государства начиная от процессуальных нарушений при проведении проверок и заканчивая научными доводами ученых экологов о необоснованности вреда экосистеме.

4. Мораторий на проверки продлили до 2030 года. Повлияет ли это на число судебных споров? Можно ли ожидать их уменьшения или наоборот всплеска?

Ничего «нового» в природоохранной сфере не будет. Указанный мораторий не действует на проверки по фактам вреда окружающей среде или угрозе такового. Не следует забывать про прокурорский надзор и СКР, они действуют вне его пределов.

В дополнении отмечу, что контролирующие органы имеют возможность проводить проверки в режиме административного расследования или в «бесконтактном» режиме государственного контроля, в том числе, например, при администрировании полноты внесения платы за негативное воздействие. И если в ходе указанных мероприятий будут вскрыты факты, для проведения которых мораторий не действует, то они незамедлительно будут проведены ибо «проверка без взыскания – плохая проверка!»

5. Поделитесь самыми необычными и запоминающимися случаями в вашей практике.

Было несколько случаев, когда в исках контролирующему органу и прокуратуре было отказано при стопроцентной уверенности истцов в благоприятном результате дела.

Так, мы защищали природопользователя по иску о взыскании вреда водному объекту - реке. Основанием иска являлось превышение ответчиком нормативов НДС. Судебные акты, удовлетворяющие иск прокуратуры по первому кругу, были отменены кассационной инстанцией, поскольку истцом не было представлено доказательств вреда экосистеме реки. При новом рассмотрении мы убедили суд назначить экологическую экспертизу, в результате которой был получен неожиданный результат - сбросы шахтных вод санировали экосистему реки, а превышение нормативов НДС по содержанию взвешенных частиц (антрацит) явилось естественным абсорбентом реки от сбрасываемых выше, неочищенных хозяйственно-бытовых стоков. Иск прокурора был оставлен без удовлетворения.

Второй случай, когда в иске Росприроднадзора о взыскании вреда, причиненного почвам, было отказано в полном объеме. Нами был предоставлен комплекс доказательств полностью изобличающий неправильность оценки Истцом вреда почвенной экосистемы на всех её стадиях: при отборе проб, выборе репрезентативной площадки, оценки «вредоностности» веществ для данного типа почв, определения давности вреда, определения источника загрязнения, нарушения при проведении химического исследования почв, неправильность применения методики расчета вреда и квалификации способа причинения вреда почвам. Аналогичные суды мы выигрывали и в спорах с другим контролирующим органом – Россельхознадзором.

Иной пример, прямо не относящийся к вопросам взыскания вреда, но не менее «природоохранный». Мы не так давно защищали интересы муниципального образования, которое установило режим особо охраняемой природной территории, и вынуждено было наряду с Роснедрами доказывать законность отказа недропользователю в согласовании технологической схемы разработки месторождения, поскольку её реализация создавала угрозу режима ООПТ. Защита интересов прошла удачно, и целый город вздохнул в полном смысле этого слова, спокойно. К сожалению, шахте пришлось приостановить свою деятельность.

6. Как сейчас развивается судебная практика по экологическим спорам, какие тренды влияют на разрешение экологических конфликтов?

Основной тренд все тот же - генеральная презумпция виновности природопользователя, применение к нему повышенного стандарта доказывания своей невиновности. Однако, есть и положительные тенденции адекватного восприятия судами, прежде всего арбитражными, постулатов незыблемости и обязательности установления прямой причинно-следственной связи предъявляемого вреда и действий (бездействия) природопользователя.

Не последнюю роль в этом, помимо нашей наступательной и энергичной позиции защиты, играет расширяющаяся практика адекватного понимания правовых позиций Верховного суда России изложенных в постановлениях Пленумов № 21 и 49 посвященных вопросам ответственности за нарушение природоохранного законодательства, а также в тематическом Обзоре практики Верховного суда от 24.06.2022 года. В совокупности с цивиллистическими постулатами института классического деликта гражданского права это существенно расширяет возможности защиты прав участников придоохранительных правоотношений.

Следует также отметить возросшую заинтересованность ученых-правоведов сферы экологического права в выработке эффективного и справедливого механизма ответственности природопользователей и корреляции правоприменительной практики. Мы как практикующие юристы очень рады такой тенденции и стараемся принимать в ней активное участие. Так, например, на базе кафедры экологического, земельного и градостроительного права юридического факультета МГУ им. Ломоносова при поддержке Коллегии адвокатов «Регионсервис» создан научно-образовательный центр, предметом деятельности которого будет не только изучение актуальных вопросов ответственности природопользователей, но и выработка доктринальных позиций о гармонизации норм экологического права и правоприменения.